У бога добавки не просят - Страница 1

К оглавлению

1

1

— Венди, милая, я так надеялась, что ты приедешь поздравить Рут! Рада, что мои надежды оправдались. — И Венди оказалась в объятиях Эйлин, своей самой старинной подруги.

Только что Венди Нортон с ощущением презрительной жалости разглядывала толпу гостей, торопящихся принести свои поздравления новобрачным. Немногие из них, думалось ей, толкующих о счастье, ожидающем Рут и Клиффа в браке, могли бы, положа руку на сердце, поклясться, что их собственные семейные отношения действительно принесли им счастье. Но она постаралась, чтобы на ее лице ничего, кроме доброжелательности, не отразилось. Ведь если бы они могли прочитать ее мысли, то, без всякого сомнения, отказали бы ей, незамужней женщине, в праве на критику института брака. Однако Венди полагала, что имеет гораздо больший опыт в прелестях семейной жизни, чем любой из этих гостей…

Между тем Эйлин продолжала щебетать:

— Я так рада за маму и Клиффа, хотелось бы только, чтобы они не жили так далеко. Какая чудесная идея со стороны семьи Клиффа — устроить послесвадебный прием и пригласить нас всех, не правда ли? Да, кстати, Клифф уже заявил тебе официально, что ты получаешь контракт на проведение рекламной кампании в Европе? — добавила она, отпуская Венди.

— Нет еще.

— Но ты его непременно получишь, — настаивала Эйлин.

— Весьма вероятно, — успокоила ее Венди.

— Осталась только одна ты, — поддразнила ее подруга, меняя тему разговора. — Из тех троих, которым достался мой букет, двое уже вышли замуж, несмотря на все клятвы, что вы навсегда останетесь одинокими.

— После того как Лайзе удалось оправиться от своей девичьей влюбленности в Билли, ее свадьба с Робертом стала неизбежной, а что касается твоей мачехи… — Венди в задумчивости посмотрела в сторону Рут. Потом ее взгляд вернулся к собеседнице. — И перестань смотреть на меня так. Я твердо решила стать исключением из этого правила и намереваюсь жить сама по себе, не связывая свою жизнь долгосрочной привязанностью.

— А что, если ты полюбишь кого-нибудь? — упрямо настаивала Эйлин.

— Полюблю? Полюблю, скажем, на манер моей матери, которая влюблялась столько раз, что сама потеряла этому счет, да еще вечно перекладывает свои неприятности на головы всем окружающим? Или ты полагаешь, что я должна последовать примеру своего отца, доказавшего свою «любовь» тем, что сделал ей ребенка, а потом, найдя себе новую любовь и новую привязанность, забыл о нашем существовании?

— О, Венди, — протестующе взмолилась Эйлин, в порыве женской симпатии кладя ладонь на тонкое, загорелое запястье подруги. — Извини меня. Я…

— Не жалей меня, — решительно оборвала ее Венди. — Потому что я ни о чем не жалею. Собственно говоря, я даже благодарна своим родителям за то, что они научили меня не предаваться пустым мечтаниям. Что ж, может быть, они слишком буквально поняли современный взгляд на вещи — что каждый имеет право бороться за свое личное счастье любыми путями. Но скажи мне честно, Эйлин, как много знакомых тебе семейных пар сохранили свои первоначальные отношения после периода «медовой» эйфории?

— Ты такая циничная, — со вздохом сказала Эйлин.

— Нет, — возразила Венди, — просто я реалистка и руководствуюсь законом природы, известным любой женщине, хотя они и не желают этого признавать. А закон этот таков: организм мужчины предназначен природой для того, чтобы распространять свое семя, свои гены так широко, как это только возможно. Как следствие, он стремится сделать беременными столько женщин, сколько ему удастся, и именно поэтому чисто биологически он не в состоянии хранить верность одной женщине.

Она помолчала. Потом, пожав плечами, продолжила:

— Отсюда, по моему мнению, следует вывод, что, если женщина хочет быть счастливой, она должна вести такой же образ жизни. Она может и должна удовлетворять себя сексуально тогда, когда это подходит — ей, а не ему, подбирать себе пришедшихся по нраву сексуальных партнеров и ни в коем случае не заводить с ними никаких эмоциональных отношений. А еще обязательно помнить об одной вещи — если она решится завести ребенка, то существует вероятность того, что ей придется воспитывать его одной…

— О, Венди, это просто несправедливо, — печально перебила ее Эйлин, поморщившись при виде язвительно поднятой подругой брови. — Согласна с тобой, я знаю, что есть мужчины, подобные твоему… Мужчины, которые… не в состоянии хранить верность одной женщине, — согласилась она. — Но не все же они такие.

— В самом деле? Какого ответа еще от тебя можно было ждать? — мрачно спросила Венди. — Правда, для тебя этот вопрос имеет не только теоретический интерес, не так ли? — добавила она. — И если уж зашла речь об этом, как идут дела у вас с Билли?

— Замечательно, — быстро ответила Эйлин.

Венди хорошо знала ее. Может быть, даже слишком хорошо. Знала все ее уязвимые места, знала, как побольнее уколоть подругу, и часто делала это. Эйлин не помогало даже понимание того, что подобные атаки были для Венди просто одним из методов самозащиты. Она знала, как болезненно переносит та любое напоминание, малейший намек на свои семейные переживания. Венди была так чувствительна к ним, что немедленно отвечала нападением на слабые места «противника».

Конечно, ее взаимоотношения с Биллом не стали хуже, им ровным счетом ничего не угрожало, торопливо уверяла себя Эйлин. Правда, с недавних пор он стал больше работать и меньше бывать дома, но…

— Мне пора идти, — сказала она. — Билл, должно быть, удивляется, куда это я пропала.

1